09.05 Античный модернизм. Впечатляющие портреты римского Египта
-
- Портрет молодой женщины, середина II в.
Департамент искусства Древнего Египта в Лувре столь огромен, что в нем можно оставить без внимания множество экспонатов. Но только не эти удивительные портреты. Не в силах устоять перед магнетическими взглядами незнакомцев, я отправилась навстречу чудесному открытию.
В их глазах – свет вечной жизни», – Андре Мальро
Многое в этих портретах напоминало о византийских иконах: огромные миндалевидные черные глаза, густые брови, тонкие прямые носы, драпировки туник и складки наброшенных на плечи плащей. И все же они были не по-христиански реалистичны и чувственны. Во взглядах не читалось ни печали, ни отрешенности. Земная красота этих людей, их густые ресницы, пухлые губы, легкий румянец, изысканно уложенные волосы и многочисленные драгоценности давали понять, что художники не стремились изобразить ни святых, ни мучеников.
Манера написания заставила меня вспомнить и о произведениях модернистов. Безумная мысль? Не настолько, как может показаться. Эти портреты, как я узнала в ходе моего «расследования», и в самом деле часто называют «античными модернистскими картинами». К примеру, Анри Матисс (второе изображение внизу – «Портрет Сары Стайн» (1916)) говорил, что его вдохновение пришло с Востока, имея в виду не только искусство ислама, но и византийские иконы, и романо-египетские портреты.
Короткие музейные описания добавили ясности. II–III века нашей эры. Египет – римская провинция. Передо мной – «обычные» люди, чей достаток позволил заплатить художнику. А это их погребальные портреты.
Если хочешь сделать что-то серьезное, рано или поздно придется говорить о смерти», – Мишель Уэльбек
В принципе, в музеях быстро привыкаешь к идее неизбежности конца. И все же в правдивых портретах всегда ощущается присутствие вечности. Смотрящие на тебя живы и обитают в какой-то волшебной стране перехитривших смерть, а их портреты – фотографии на пропуске в бесконечность. Но чем же именно впечатляют египетские портреты? Попробуем разобраться.
Известно, что древние греки не стремились изображать индивидуальные черты человека, предпочитая некие идеализированные образы. Во времена Александра Македонского достижения отдельной личности становятся важны – и, как результат, портреты приобретают все большее сходство с «оригиналом». Римляне же полагали, что человек заслуживает того, чтобы быть изображенным tale quale (таким, как есть).
Далее позволю себе разместить энциклопедическую справку сайта Академик:
Одним из корней подобного реализма стала техника исполнения: римский портрет развился из посмертных масок, которые было принято снимать с умерших и хранить у домашнего алтаря (lararium) вместе с фигурками лар и пенатов. Они изготавливались из воска и назывались imagines. В случае смерти представителя рода маски предков неслись в погребальной процессии, чтобы подчеркнуть древность аристократического рода.
Кроме восковых масок в ларариуме хранились бронзовые, мраморные и терракотовые бюсты предков. Маски-слепки делались непосредственно с лиц усопших и потом обрабатывались с целью придания им большего сходства с оригиналом. Таким образом римские мастера изучили особенности мускулатуры человеческого лица и его мимики, и впоследствии это дало прекрасные результаты уже при обычном позировании.
Но вернемся в Египет. С момента провозглашения Александра Македонского фараоном в 332 году до н.э. и в течение последующих 300 лет царствования династии Птолемеев Египет находится под влиянием эллинистической культуры. В 30 году до н.э., после поражения Марка Антония и смерти Клеопатры, Египетское царство становится провинцией Римской империи.
Романо-египетские портреты, хранящиеся сегодня в музеях по всему миру, – пример смешения трех культур. В I–III веках н.э. на берегах Нила по-прежнему мумифицируют усопших, но теперь гробы и саркофаги дополняют реалистическими изображениями. Наиболее интересными мне показались портреты на погребальных коконах. О них и пойдет речь.
Их либо рисовали на самом льне, в склеенные слои которого заворачивали мумии, либо на деревянных табличках, прикрепляемых к кокону. Часто такие портреты называют «фаюмскими» по названию места первой находки – Фаюмского оазиса недалеко от Каира. Однако нужно понимать, что это общий термин. Подобные портреты были обнаружены и в других местах, например, в Антинополисе, Мемфисе и Эль-Хибехе.
Поскольку художники нам неизвестны, мы можем ответить лишь на технические вопросы. Как именно были нарисованы эти портреты? Какие краски и инструменты использовались? Узнаем больше на примере трех портретов из коллекции Лувра.
Портрет этого красавца с золотым кубком Диониса в одной руке и гирляндой Осириса в другой, выполнен в энкаустической технике. Это означает, что художник для создания краски связал пигменты горячим воском. Энкаустика, появившаяся в Древней Греции, впоследствии будет использоваться и для написания раннехристианских икон.
Размытые мазки фона, волос и корпуса говорят о том, что мастер наносил краску с помощью кистей и растушевок, а рельеф шеи и лица создавал, используя маленький мастихин.
Молодая девушка на этом портрете нарисована на выбеленной поверхности дощечки из липы. Поскольку связующим веществом для пигментов красок была вода, рисунок получился гладким и хорошо проработанным.
Комбинацию цветов этого портрета я нахожу особенно изысканной. Для получения бежевого оттенка фона художник смешал охру и белый. Объем носа и подбородка создал, выбрав бело-розовые тона. Тени и свет прорисовал жемчужными и светло-коричневыми, а губам придал розово-коралловый оттенок. Шаль на плече, как выяснилось при подробном изучении, изначально была не серого, а фиолетового цвета.
Этот знаменитый портрет красавицы с жемчужными серьгами выполнен в технике энкаустики. На кедровую дощечку художник сначала нанес черную грунтовку, заметную в некоторых местах рядом с серым фоном. Для изображения кожи и волос мастер использовал тонкие кисти, а для фона и одежды – более толстые. Не обошлось и без «жестких» инструментов: брови художник «выгравировал», сняв слой краски, чтобы проявить грунтовку.
А вот и настоящая роскошь! Фиолетовая туника и желтая накидка сверху покрыты тонкими пластинами золота. Рентгеновский снимок показал, что под золотом скрыт рисунок жемчужного колье. Моя любимая деталь – белые блики и розовые тени на лице.
Интересно, что все три портрета выполнены без предварительных набросков.
Сохранить свое имя после смерти – вот забота каждого египтянина, поскольку быть забытым означает кануть навсегда в небытие» – Мари-Франс Обер и Роберта Кортопасси, каталог «Портреты римского Египта», 1998 год
Считается, что свои погребальные портреты египтяне заказывали еще при жизни. Какие мысли посещали их, пока они позировали художнику? Представляли ли они себя перед судом Анубиса и Осириса? Были ли уверены, что обретут бессмертие? В загробном мире египтянам было важно иметь не только лицо, но и имя. По этой причине имя наносили на покрывала, портреты или прикрепленные к мумиям деревянные таблички.
Признаюсь, я частый гость зала с фаюмскими портретами. И каждый раз долго вглядываюсь в детали, пристально рассматриваю каждую трещинку, как будто между мазками краски смогу отыскать ответ на терзающий человечество вопрос о бессмертии…
Вот я встречаюсь взглядом с красавцем Аммониосом и читаю в его глазах: «Неужели я смертен? Но почему… я?» «А я? Почему я?» – удивляется «Европейка». «Потому что… и я», – вырывается у меня. Я смотрю на них виновато – они наверняка, удивляются, чем это человечество занималось 2000 лет, если ничего так и не узнало о главном. А у меня к ним свой вопрос. «Ну, как там, друзья?» – с надеждой интересуюсь я. В тишине два тысячелетия встают между нами как стена.
Я подхожу к кокону юной Эдемонис. На месте, где должен был находиться живот, как на школьной парте, кто-то написал прощальное пожелание на греческом: «Удачи, Эдемонис!» Как верно сказано. Немного везения нам там не повредит!
О фаюмских портретах в Лувре можно узнать больше в книгах «Портреты римского Египта» и «Посмертные портреты римского Египта», использованных при написании этой статьи.
