Наша героиня, одетая по последней моде, буквально ослепляет зрителя белизной своего атласного лифа. Подбоченясь, она, исполненная тщеславия, с усмешкой принимает признания ухажера. И в то же время увлечена чтением настолько, что не обращает внимания на происходящее: ни на свою собачку (к слову, символ достатка), ни на прачек, стирающих белье. Находясь в одном пространстве с другими персонажами картины, она существует в другой реальности.

В своем полотне Гойя осуждает социальное устройство современной ему Испании: пока одни наслаждаются жизнью, другие вынуждены тяжело зарабатывать себе на хлеб.

Читайте также: Любовные письма в живописи: Жан-Оноре Фрагонар

Служанку, открывающую зонт в солнечный полдень, художник пишет менее детально, чем ее хозяйку, а прачек и вовсе превращает в безликих персонажей, набросанных грубыми мазками. Ведь именно так и относились к бедным женщинам, которых к тому же презирали за то, что они вынуждены были подрабатывать проституцией. Кстати, этот «грубый» подход позже перенял Эдгар Дега, большой поклонник Гойи.

Итак, как видите, в истории нашего любовного письма нет ни чувственности, ни страсти, а записка – всего лишь символ праздных развлечений богачей, которые остаются равнодушными к тяготам бедняков.

Затронув тему «Письма, или Девушек» Гойи, нельзя не упомянуть о второй части названия картины. И тут нас ждет почти детективная история.

Долгое время считалось, что «Письмо, или Девушки» составляет диптих с полотном «Время, или Старухи».

Эти работы всегда выставлялись вместе. «Время, или Старухи» – еще одна сатира Гойи, критикующая тщеславие престарелых красавиц, которые больше напоминают трупы, но при этом отказываются посмотреть правде в глаза. Кронос, бог времени, уже расправил крылья за их спинами, но «красавицы» его не замечают: одна разглядывает собственное изображение в кулоне, а другая показывает ей книгу с названием «Как дела?».

Драгоценная стрела в волосах героини в белом уже встречалась на написанном Гойей портрете королевы Испании Марии Луизы Пармской (1800). В момент создания «Времени, или Старух» Пиренейские войны были в разгаре, так что похоже, художник намекал на возможное исчезновение испанской монархии.

Гойя написал «Старух» раньше, чем «Девушек», но такой хронологический порядок диптиха не смущал искусствоведов, пока… Пока в 2008 году во время мультиспектрального анализа «Старух» не обнаружилось, что в середине XIX века кто-то увеличил размер полотна с 159×105 см до 181×125 см. Неизвестный дописал нижнюю часть и добавил крылья Кроносу, что сделало «Старух» идентичными по высоте и ширине «Девушкам».

Стоит добавить, что вторые названия, в отличие от изначальных «Письма» и «Времени», не были даны самим Гойей. Кому и зачем понадобилось превратить две отдельные картины в диптих, до сих пор остается загадкой. Будем надеяться, что в будущем нас ждет раскрытие и этой тайны!

Читайте также: Любовные письма в живописи: Ян Вермеер