Бажаєте бути завжди в курсі нових публікацій на сайті? Підпишіться на розсилку – і Муза відвідуватиме вас щотижня.
Тополя, Янис Вальтер, 1904, коллекция Андриса Клавинса, Латвия
Cможет ли украинское искусство попасть в один из знаменитых парижских музеев? Искусству Эстонии, Литве и Латвии это удалось. О долгом пути балтийского символизма к сердцам посетителей Музея Орсе рассказывает куратор выставки «Дикие души. Символизм стран Балтии» Родольф Рапетти.
Музей Орсе: Изображение пейзажей, то есть родной земли, тоже важная тема?
Родольф Рапетти: Пейзажи – это манифест. Это касается всех пейзажей символистов. Импрессионизм в определенный момент истории затмил собою все остальное. И мы даже не поняли, что в то время существовала реакция на импрессионизм.
Это всегда субъективное видение, подобные работы даже создаются в ателье, а не на пленэре.
Как в цикле из 13 картин Чюрлëниса «Создание мира». Эти уникальные работы редко покидают музей в Каунасе.
У литовского живописца Пятраса Калпокаса, большинство произведений которого, увы, утеряно, пейзажи словно показывают нам, что это лишь малая часть космоса, оставшегося за кадром.
Норвежские пейзажи эстонцев Николая Трийка и Конрада Мяги с насыщенным синим, оранжевым, зеленым ближе к авангарду. И хотя в этих работах иногда появляется агрессивная сторона природы, в них также ощущается нечто космическое.
Читайте также четвертую часть интервью: Дикие души. Как национальному романтизму стран Балтии удалось покорить Париж
Главное фото: Тополя, Янис Вальтер, 1904, коллекция Андриса Клавиньша, Латвия
Цей сайт використовує файли кукіз.
Більше інформації